Музыка любовь рождает, за собой зовёт…
Пусть в октаве только лишь семь нот…
Я мелодию сыграю … И душа поёт…
Это вдохновение и полет….
Клавиш бережно касаясь, прозвучит аккорд…
Все как-будто сразу оживет…
Песня облаком взлетает и летит вперед…
И до звезд на крыльях нас несет…
***
Забытая мелодия ведёт
Туда, где мы уже не побываем…
Туда, где мы друзей не забывали,
Туда, где мы всё знали наперёд.
Там свет был ярче… чище радуг спектр,
Там было всё впервые… всё в новинку.
Там наших душ остались половинки,
Там юность… с теми, кого с нами нет.
***
Мы слышим музыку душой и сердцем,
Все переливы и оттенки во звучаньи нот,
Так восхитителен звук белых облаков и неба,
Что хочется за облаками плыть в мир тот…
Быть может облака расскажут о твоих тревогах,
Которые ты повстречал в пути судьбы,
О всех рискованных, тобою пройденных дорогах,
И выбранную лишь одну — ради любви…
Так мелодично музыка переплетается с душою,
Принять, и с головою ты нырнуть в её готов,
И облака небесные звучанием любимы мною,
Лишь потому, что след остался там твоих шагов…
***
Мелодия звучала не моя
а я в ней оживала … воскресала
любила, обнимала, целовала
была, как небо и жила … жила !
Мелодия звучала для меня
я знаю точно, он её придумал
для дня сегодняшнего, завтрашнего дня
чтоб я плыла в ней, словно в свете лунном !
Мелодия звучала, как моя
как луч приветный из страны огромной
душа сияла, трогая меня
своей любовью, нежностью безмолвной !
***
Есть в музыке такая неземная,
как бы не здесь рожденная печаль,
которую ни скрипка, ни рояль
до основанья вычерпать не могут.
И арфы сладкозвучная струна
или органа трепетные трубы
для той печали слишком, что ли, грубы
для той безмерной скорби неземной.
Но вот они сошлись, соединясь
в могучее сообщество оркестра,
и палочка всесильного маэстро,
как перст судьбы, указывает ввысь.
Туда, туда, где звездные миры,
и нету им числа и нет предела.
О, этот дирижер — он знает дело.
Он их в такие выси вознесет!
Туда, туда, все выше, все быстрей,
где звездная неистовствует фуга…
Метет метель. Неистовствует вьюга.
Они уже дрожат. Как их трясет!
Как в шторм девятибальная волна,
в беспамятстве их кружит и мотает,
и капельки всего лишь не хватает,
чтоб сердце, наконец, разорвалось.
Но что-то остается там на дне,
и плещется в таинственном сосуде,
остаток, тот осадок самой сути,
ее безмерной скорби неземной.
И вот тогда, с подоблачных высот,
той капельки владетель и хранитель,
нисходит инопланетянин Моцарт
и нам бокал с улыбкой подает:
и можно до последнего глотка
испить ее, всю горечь той печали,
чтоб чуя уже холод за плечами,
вдруг удивиться — как она сладка!
***
О, музыка, – язык любви,
Язык всемирного общенья!..
Как звуки вечные твои
Нас призывают к пробужденью,
Как наполняют кровь и мысль,
Как успокаивают нервы,
Когда по залу пронеслись
Раскаты двух аккордов первых.
Мгновенно замер зал, затих, –
Запели трубы и фаготы,
И, словно мужественный стих,
Несут воинственные ноты.
А чудо тенора-альты
В союзе с томной девой-скрипкой
Влекут в просторы высоты…
И слезы искрятся с улыбкой.
Ты, музыка, – язык любви,
Созданье божьего свеченья,.
Как очищаешь душу ты,
Как зажигаешь вдохновенье!
***
Звуки раздольные,
звуки поющие,
Звуки немолчные,
вечно живущие,
Звуки манящие,
дивные, тайные,
Звуки щемящие,
звуки печальные,
Как вы волнуете,
как восхищаете,
Как от уныния вы
защищаете,
Как возбуждаете,
как нежно таете,
Слившись в гармонию
музыкой разною,
Жизнь украшаете
явью прекрасною;
Хлынете в душу
горной лавиною
Иль ручейка
перезвоном малиновым,
Вы опечалите,
вы и утешите,
Звуки святые,
хрустально безгрешные,
Звуки мгновенные,
звуки протяжные,
Звуки любовные,
звуки отважные,
Звуки мучения,
звуки терпения,
Звуки всегранные –
песнь вдохновения.
***
В тот чуланчик, где мертвецки
Спит бессовестная память,
Где ни радости, ни света,
Где обид не тает лёд,
Без ключа, с улыбкой детской,
Невесомыми шагами
Ярким солнечным приветом
Только Музыка войдёт.
Там, где все слова напрасны,
Жить душа не хочет снова
И молчит в каморке тесной,
В пыльном рубище тоски.
Только Музыкой прекрасной
Расколдуются оковы.
Только Музыка чудесно
Открывает все замки.
Все задвижки и засовы,
Зашифрованные дверцы
Без отмычек и без «фомок»
Может Музыка разбить,
Возвратить доверье слову
И, согрев больное сердце,
Память вывести из комы,
Чтобы снова жизнь любить!
***
Звучала музыка во мне.
Звала, пьянила, волновала
И пела мне о той весне,
Где на ромашке я гадала.
Звучала музыка, как стон,
Молила, плакала, ласкала…
Ее хрустальный перезвон
Откликнулся рассветом алым.
Пытаюсь удержать ее
Капелью нот на нотном стане.
Пускай для всех она живет
И, может, чьей-то песней станет.
***
Под сенью звёзд, под вальс Шопена,
В прозрачном мире тишины,
Взлететь с мелодией за стены,
Коснувшись неба и луны.
Ловить комету жадным взглядом
И слушать дальние миры,
И ощутить бескрайность рядом,
Под звук божественной игры…
***
Пора сбежать из яркого наряда
И в платье элегантное нырнуть.
Пусть поздний вечер ласковой прохладой
Целует нежно шею, плечи, грудь.
Пусть белый жемчуг кромкою прибоя
О чем-то шепчет в устье декольте…
Быть женственной – богинею земною –
Помогут туфельки на тонком каблуке.
Щелчок! Резной браслет пленил запястье,
Духи на кожу выпали росой.
Я к выходу готова. Боже, счастье
Идти на встречу, Музыка, с тобой!
***
Обнажённой музыкой задождила осень,
Небо – бело-синее, тёмных клавиш просинь.
Солнца лик – под шляпою, за вуалью тучи.
Обнажённой девою, с голосом певучим,
Осень разыгралась, нотами дождинки.
До чего же странная – инеем слезинки.
Талия – как скрипка, у осенней девы…
Хоть и музыкальна, но грустны напевы.
…Обнажённой музыкой задождила осень.
***
Не удивляйся мне, что исчезаю,
Что я безмолвна стала, как трава.
Я отвыкаю жить. Я отвыкаю.
И только музыка во мне ещё жива.
Вновь незнакомку в зеркале встречаю –
Ни имени, ни знаков, ни примет.
Как эта гладь спокойно отражает
То, в чём, быть может, больше смысла нет.
Она уже и плакать не умеет.
Стоит — немая, как твои слова.
И только музыка, и только музыка
Ещё жива во мне. Ещё жива.
Спокойно спится и спокойно дышится.
Что эти птицы там, что синева!
И только музыка, и только музыка
Ещё жива во мне. Ещё жива.
Зачем ты, музыка, все стены вдребезги?
Я не хочу в ту боль вернуться вновь.
Корзины сладостей, вино из радости
Ты на погибель мне не уготовь…
Давно всё выжжено. Давно пресытилась.
А ты трепещешь, как
в дожде листва…
Какая музыка, какая музыка
Ещё жива во мне. Ещё жива…
***
«Ах, он талант! Ах, он талант!» –
Кричали, хлопая в ладоши.
И усмехался Музыкант,
Когда к ногам летели гроши.
В то время, как весь мир бурлил
И накалялся до предела,
К себе в каморку уходил,
И скрипка плакала и пела.
***
Ты слышишь музыку в любом движенье дня.
Она бежит навстречу лёгкими шагами
Или течёт, тихонечко звеня,
Перекликаясь с небом голосами.
Ты слышишь музыку в гудении осы
И в шорохе опавшего листочка.
Пусть капают минуты и часы
И разбивают время на кусочки,
Но музыку разъять нельзя никак,
Она течет единою волною,
И, как морской прилив, за тактом такт,
Всё заполняет музыка собою.
И я в ее волнах тону, тону, тону
И, вынырнув, так сладко удивиться,
Как музыку, услышав тишину
И взмах крыла с куста вспорхнувшей птицы
***
Игры упоительной звуки текли.
Мы в нежном восторге внимали.
Все радости неба, всё горе земли
Те звуки в себе отражали.
Пленять нас и трогать им было дано:
Пред ними стихали сомненья,
И было так много обид прощено
И пролито слёз умиленья!
***
Тома, который… Что иное
Сказать о нём, как не — Тома!..
Кто онебесил всё земное
И кто — поэзия сама!
Тома — «водица»!.. Как хотите,
Подсуден даже модернист,
Сказавший, — вы меня простите,
Что композитор… «водянист»!..
Тома, озвучивший Миньону,
Созданье Гёттевской мечты,
Кому весь мир воздал корону
За звуки чистой красоты!
Каким же нужно быть чурбаном,
Бездушным, чёрствым и сухим
И непробивным барабаном
И просто гадким и плохим,
Чтобы назвать «Миньону» «нотным
Кваском», её не ощутив
И не поняв, о чём поёт нам
За лейт-мотивом лейт-мотив!
***
Кто в кружева вспененные Шопена,
Благоуханные, не погружал
Своей души? Кто слаже не дрожал,
Когда кипит в отливе лунном пена?
Кто не склонял колени — и колена! —
Пред той, кто выглядит как идеал,
Чей непостижный облик трепетал
В сетях его приманчивого плена?
То воздуха не самого ли вздох?
Из всех богов наибожайший бог —
Бог музыки — в его вселился opus,
Где все и вся почти из ничего,
Где всеобъемны промельки его,
Как на оси вращающийся глобус!
***
Шопен, ты словно море выплаканных слёз,
Круженье, виражи и игры над волной
Воздушных бабочек, стремительных стрекоз.
Мечтай, люби, чаруй, баюкай, успокой.
***
Пластинок стареньких шипенье.
Круженье листьев. Треск костра.
И снова детства ощущенье,
(Как будто было всё вчера)…
Картинки яркой каруселью
Промчатся, взор мой увлажня,
И отзовутся в Сердце трелью,
Слегка дыханье затрудня.
Умчались те дни с журавлями,
Лишь память пледом греет руки,
В Душе сверкая янтарями,
Когда «винила» слышу звуки.
***
В мрачной темноте поёт пианино.
Любая оплошность здесь не простима.
Глухой музыкант сыграет свой лад,
И забудется навеки, что скоро закат.
Он слышит больше, чем способен ты.
Прошу, не торопись, немного подожди.
Увидь прекрасное в танце клавиш.
О чём хоть играет, ты понимаешь?
О последних сороках, остановится сердце.
Кричит ветерок: «Никому вы не верьте!».
Что мешает оставить душу в пианино?
Считать его слабым — слишком уж мнимо.
Да, он не услышит твои возраженья.
Не услышит последние жизни мгновения.
Он понимает, почему не дан ему слух.
Видно гораздо больше, злости лишний стук.
Смысл останется в бедных нотах.
Затеряется ритм в мятых блокнотах.
Звучит последняя его мелодия…
Мрака и пианино одинокая рапсодия.
В тиши услышишь ты пляс пианино,
Глухой музыкант на ладони у мира
***
Луна – бездонная.
И ночь – бессонная.
Сижу — бездельница,
А мысль – затейница:
То как подбросит вверх,
То как опустит вниз,
А я ловлю её –
Вот весь каприз…
Мечты – заветные.
Аккорд – сонетный мой.
Хожу сомнамбулой
И спорю с Шамбалой:
То на диезах вверх,
То на бемолях вниз,
Она мне терцией –
На мой каприз…
Звезда – под градусом
От Север — Полюса.
Тогда Полярной я
Пою в три голоса:
Сопрано звёздное,
Сопрано страстное,
Она мне вторит в тон,
Голубоглазая…
А утро – ласково
Закроет глазки мне.
И отключаюсь я
Под соло соловья:
Он пропоёт – «Привет!»
Он закричит – «Рассвет!»
В мажоре, ну и пусть –
Я – не проснусь…
***
Спасибо, музыка, тебе,
Что стала ты моим началом.
Ты в имени моём звучала
С того заветного причала,
Ты — поводырь в моей судьбе.
Спасибо, музыка, за то,
Что ты меня не оставляешь,
Меня всегда ты вдохновляешь,
По жизни рядышком шагаешь
И озаряешь ты мечтой.
Спасибо, музыка, за то,
Что стала ты души целитель,
Ты Ангел мой, ты мой Хранитель,
Мой Божий дар, мой избавитель,
Не верю в смерть — она ничто.
Спасибо, музыка за всё!
Ведь ты единственное чудо,
Тебя любить всегда я буду.
В тебе — душа, а ты — повсюду
Поёшь стремительным ручьём.
Спасибо, музыка, тебе,
Что стала ты души целитель,
Ты Ангел мой, ты мой Хранитель,
Мой Божий дар, мой избавитель,
Ты — поводырь в моей судьбе.
***
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
***
Небо одно на всех — бирюза.
от края до края. пойдем,
выплачем наши глаза
на пару с лиловым дождем.
будущее бело. туман. порошок.
и один на всех бог.
тот самый отче наш. наш отче.
я кричу : будет все хорошо
я кричу .
ты делаешь музыку громче.
***
Те водопады дивных звуков ,
порыв , прекрасных из страстей,
любовь к свободе и желание
свободу обрести скорей.
Как ненавистна тирания ,
свобода – символ жизни всей ,
пусть даже смерть- но за свободу,
всю жизнь отдать не страшно ей .
Но все подавлено тираном,
надежда та., угасла вся .
Но подвиг ваш -остался в сердце !
И музыка опять жива., ..
. призыв в ней слышан о свободе.
к борьбе, к победе .и любви.
К свободе той , что непременно ,
придет к нам завтра, навсегда.
Унынья нет и нет там тлена !
Свободным будет он всегда
И та свобода будет вечной
Воткинск . 21 августа музей .
***
Чет или нечет?
Вьюга ночная.
Музыка лечит.
Шуберт. Восьмая.
Правда ль, нелепый
Маленький Шуберт,
Музыка — лекарь?
Музыка губит.
Снежная скатерть.
Мука без края.
Музыка насмерть.
Вьюга ночная.
***
Годами когда-нибудь в зале концертной
Мне Брамса сыграют, — тоской изойду,
Я вздрогну, я вспомню союз шестисердый,
Прогулки, купанье и клумбу в саду.
Художницы робкой, как сон, крутолобость,
С беззлобной улыбкой, улыбкой взахлеб,
Улыбкой, огромной и светлой, как глобус,
Художницы облик, улыбку и лоб.
Мне Брамса сыграют, — я вздрогну, я сдамся,
Я вспомню покупку припасов и круп,
Ступеньки террасы и комнат убранство,
И брата, и сына, и клумбу, и дуб.
Художница пачкала красками траву,
Роняла палитру, совала в халат
Набор рисовальный и пачки отравы,
Что «Басмой» зовутся и астму сулят.
Мне Брамса сыграют, — я сдамся, я вспомню
Упрямую заросль, и кровлю, и вход,
Балкон полутемный и комнат питомник,
Улыбку, и облик, и брови, и рот.
И сразу же буду слезами увлажен
И вымокну раньше, чем выплачусь я.
Горючая давность ударит из скважин,
Околицы, лица, друзья и семья.
И станут кружком на лужке интермеццо,
Руками, как дерево, песнь охватив,
Как тени, вертеться четыре семейства
Под чистый, как детство, немецкий мотив.
***
Какая участь нас постигла ,
как повезло нам в этот час ,
когда бегущая пластинка
одна лишь разделяла нас !
Сначала тоненько шипела ,
как уж , изъятый из камней ,
но очертания Шопена
приобретала всё слышней.
И забирала круче , круче ,
и обещала : быть беде ,
и расходились эти круги ,
как будто круги по воде.
И тоненькая , как мензурка
внутри с водицей голубой ,
стояла девочка — мазурка.
покачивая головой.
Как эта , с бледными плечами ,
по-польски личиком бела ,
разведала мои печали
и на себя их приняла ?
Она протягивала руки
и исчезала вдалеке ,
сосредоточив эти звуки
в иглой исчерченном кружке.
