Грустные стихи про одиночество, пустоту и потерянность

Меня не понимают,
Живу в своем я мире,
Я буду одиноко
Сидеть в своей квартире.
Закрою на замок я,
И дверь свою,и душу,
Скрывая боль за маской
Веселой,добродушной.
Все в мире будут думать,
Что я всегда такая,
Но реальность опрометчива,
Ведь я совсем другая.

***

Давай поговорим с тобой, душа,
О том, что так тебя тревожит…
За чашкой кофе, не спеша,
Обсудим то, о чём не спросят…

Мы поговорим с тобою по душам,
О шрамах, что внутри так ноют,
О том, что шепчешь чуть дыша,
И этот стон безумно болен…

Мы поговорим о том, как излечить,
Чтоб сердце вновь не искалечить,
Как научиться просто жить
Счастливою дорогой в вечность.

Давай поговорим с тобой наедине —
Без лишних слов поймем друг друга,
Ты всё расскажешь откровенно мне,
А я решу, что делать дальше будем…

Давай поговорим с тобой, душа,
Обсудим всю тревогу честно,
Чтоб не вернуться больше никогда
Туда, где не хватает солнцу места..

***

Я та, у которой «все хорошо»
И даже тогда, когда боль разъедает
И хочется просто уткнуться в плечо,
Но только вот рядом плеча не бывает.

Я та, о которой всегда говорят
Те люди, которые вовсе не знают,
Как много тех ран, что ночами болят,
Лишь видят улыбку, что их покрывает.

Я та, из разряда «смогу все сама»
И та, что никогда не покажется слабой.
И есть рядом люди, но по жизни-одна,
А хочется стать для кого-то той самой.

А хочется просто уткнуться в плечо,
Чтоб слезы не прятать, когда одиноко,
Чтоб кто-то заметил, что «все хорошо»,
Так часто скрывает насколько все плохо…

***

Здравствуй, Одиночество..
Ты опять ко мне?
Приходи, коль хочется..
Плакать при луне.
Да, сегодня плачется
Календарь не врёт.
Это вечер значится-
Всё наоборот.
Ты начнёшь рассказывать
Музыку-печаль..
Весело обманывать
Грустную вуаль..
Я не стану спрашивать..
И перебивать.
Буду только вежливо
Слушать… да кивать.
Знаешь, Одиночество.
Всё уже прошло..
Приходи коль хочется..
Мне с тобой тепло.

***

В сторонке бабушка стояла,
Рецепт, потертый кошелек…
А по щеке слеза бежала…
Жестокости немой упрек.

Тихонько отошла и плачет,
Ведь на лекарства денег нет.
Другие люди, спрятав сдачу
Спешили, суета — сует…

У каждого свои проблемы…
У каждого судьба своя…
А у нее кружились стены,
От слез болела голова…

Последние считает крохи,
До этого пришлось дожить…
На том листке, всего лишь строки,
От этих строк зависит жизнь…

И женщина, приняв своею,
Ту боль, что в тех глазах прочла,
К окошку повела, жалея,
И мимо боли не прошла…

Держалась за руку старушка,
Боясь надежду потерять…
К окошку шла она послушно,
Чтобы рецепт опять подать…

Та женщина все оплатила,
Вложила деньги ей в ладошку…
У бабушки слеза застыла…
Не верила, так быть не может…

Привыкли мы в добро не верить…
Проходим смело мимо слез…
Мы душу спрятали за дверью,
А на добро — немой вопрос…

А бабушка, поверив в чудо,
Поверив — есть добро на свете,
Быть может долго помнить будет,
Молитвой на добро ответив…

***

А ты когда-нибудь любил?
До сумасшествия, до боли.
В подушку судорожно выл,
За то, что вот такая доля?
И от бессилья стиснув зубы.
Душой то ласковый, то грубый.
Пытаясь мир перевернуть,
Чтоб лишь познать, той жизни суть.
Пытался кулаками бить,
Сбивая в кровь свои костяшки,
В запои даже уходить,
Когда бывало очень тяжко?
А ты кода-нибудь любил?
До немоты, до дрожи в теле.
Когда кричать уже нет сил,
А нервы «к черту» на пределе.
Когда нет слёз, а крик в ушах,
Немой, орёт, тебя же глуша.
А ты смотрел на образа,
Молясь за ту любовь послушно?
А ты когда-нибудь любил? …
А ты умеешь сердце слушать?

***

Сегодня я xoчу пoбыть oдна,
Пуcть отдохнёт уставшая душа…
Покрепче ceбe кoфe заваpю,
Украдкой вытpу сo щeки слeзу.

И oтключу мобильный телефон,
Я не хочу ceйчас ничьих звонкoв.
Meня ни для когo ceгoдня нeт,
Проcтите, что уcтала так от бeд..

Нe надо меня дёргать, я прoшу,
Xoчу пoслушать молча тишину…
И мыcли по порядку pазложить,
Гоpячим кофе боль свoю залить.

Cегoдня я xочу пoбыть oдна,
Пуcть oтдохнёт уcтавшая душа.
А завтpа, может быть, иcчезнет груcть,
И я oпять c улыбкoй к вам веpнуcь…

***

— Мне не хватает теплоты, —
Она сказала дочке.
Дочь удивилась: — Мёрзнешь ты
И в летние денёчки?
— Ты не поймёшь, ещё мала, —
Вздохнула мать устало, —
А дочь кричит: — Я поняла! —
И тащит одеяло.

***

Одиночество — общий удел,
Да не всякий его сознает,-
Ты себя обмануть не хотел,
И оно тебе ад создает.

И не рад ты, и рад ты ему,
Но с тоской безутешной твоей
Никогда не пойдешь ни к кому —
И чего б ты просил у людей?

Никому не завидовал ты,
Пожелать ничего ты не мог,
И тебя увлекают мечты
На просторы пустынных дорог.

***

Когда сижу я ночью одиноко
И образы святые в тишине
Так из души я вывожу глубоко,
И звонкий стих звучит чудесно мне,—

Я счастлив! мне уж никого не надо.
Весь мир во мне! Создание души
Самой душе есть лучшая отрада,
И так его лелею я в тиши…

И вижу я тогда, как дерзновенно,
Исполнен мыслью, дивный Прометей
Унес с небес богов огонь священный
И в тишине творит своих людей…

***

А одиночество бывает сразу —
С последними прощальными гудками.
Рассунуты скорей рукопожатья,
Один толчок, назад поплыл перрон,
Друзья бегут,
заглядывают в окна,
Но круто обрывается платформа…
И ты один — в дороге.
Семафоры
Поднимут руки вверх,
страшась разгона.
Мелькнут пакгаузы —
и город кончен.
Пошли писать поляны и поля.

Вечерний лес дорогу распахнет
У дымного открытого окна,
Закурит не спеша,
и будет молча
Глядеть тебе в глаза,
припоминая,
Что будто где-то видел он тебя…

***

Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит —

я желаю тебе добра.
Это значит, моя отрада,
слов не надо и встреч не надо,
и не надо моей печали,

и не надо моей тревоги,
и не надо, чтобы в дороге
мы рассветы с тобой встречали.
Вот и старость вдали маячит,

и о многом забыть пора…
Я люблю тебя.
Это значит —
я желаю тебе добра.

Значит, как мне тебя покинуть,
как мне память из сердца вынуть,
как не греть твоих рук озябших,
непосильную ношу взявших?

Кто же скажет, моя отрада,
что нам надо,
а что не надо,
посоветует, как же быть?

Нам никто об этом не скажет,
и никто пути не укажет,
и никто узла не развяжет…
Кто сказал, что легко любить?

***

Один, один остался я.
Пиры, любовницы, друзья
Исчезли с легкими мечтами —
Померкла молодость моя
С ее неверными дарами.
Так свечи, в долгу ночь горев
Для резвых юношей и дев,
В конце безумных пирований
Бледнеют пред лучами дня.

***

Темнеет. В городе чужом
Друг против друга мы сидим,
В холодном сумраке ночном,
Страдаем оба и молчим.
И оба поняли давно,
Как речь бессильна и мертва:
Чем сердце бедное полно,
Того не выразят слова.

Не виноват никто ни в чем:
Кто гордость победить не мог,
Тот будет вечно одинок,
Кто любит,- должен быть рабом.

Стремясь к блаженству и добру,
Влача томительные дни,
Мы все — одни, всегда — одни:
Я жил один, один умру.

На стеклах бледного окна
Потух вечерний полусвет.-
Любить научит смерть одна
Все то, к чему возврата нет.

***

Я долго стоял неподвижно,
В далекие звезды вглядясь, —
Меж теми звездами и мною
Какая-то связь родилась.
Я думал… не помню, что думал;
Я слушал таинственный хор,
И звезды тихонько дрожали,
И звезды люблю я с тех пор…

***

Окна запотели.
На дворе луна.
И стоишь без цели
У окна.
Ветер. Никнет, споря,
Ряд седых берез.
Много было горя…
Много слез…

И встает невольно
Скучный ряд годин.
Сердцу больно, больно…
Я один.

***

Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье — все готовы:
Никто не хочет грусть делить.
Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как судьбе послушно,
Года уходят, будто сны;

И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой,
И вижу гроб уединенный,
Он ждет; что ж медлить над землей?

Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселится,
Чем о рождении моем…

***

Не продать, не потерять одиночество,
Как фамилию, как имя, как отчество.
Родилась уж, видно, я под созвездием,
Что готовило судьбу, как возмездие.
И куда б я ни пошла, ни поехала —
Одиночество со мной всюду следует,
Словно камушек, в груди тихо тукает,
И зовет меня оно, и аукает.

Разбежаться бы да кинуться в реченьку,
Только мысли-то мои эти грешные.
Мы теперь навек вдвоем с одиночеством,
Как с фамилией моей, да как с отчеством.

Ты, кукушка, прокукуй свою песенку,
Да ступеньки все сочти в моей лесенке —
Сколько пройдено, да сколько осталося,
Может быть, идти вдвоем нам до старости.

Я сплету себе венков да с полдюжины,
Сарафан себе пошью я из кружева,
Чтоб коса от ветра вновь растрепалася,
Одиночество со мной чтоб осталося.

***

Замерзают мои георгины.
И последние ночи близки.
И на комья желтеющей глины
За ограду летят лепестки…
Нет, меня не порадует — что ты! —
Одинокая странствий звезда.
Пролетели мои самолеты,
Просвистели мои поезда.
Прогудели мои пароходы,
Проскрипели телеги мои, —
Я пришел к тебе в дни непогоды,
Так изволь, хоть водой напои!
Не порвать мне житейские цепи,
Не умчаться, глазами горя,
В пугачевские вольные степи,
Где гуляла душа бунтаря.
Не порвать мне мучительной связи
С долгой осенью нашей земли,
С деревцом у сырой коновязи,
С журавлями в холодной дали…
Но люблю тебя в дни непогоды
И желаю тебе навсегда,
Чтоб гудели твои пароходы,
Чтоб свистели твои поезда!

***

Я одна. Я очень одинока.
Не поймет меня, наверное, никто.
Грустно. Пусто. И ужасно плохо.
Я не верю больше ни во что!

Это страшно — жить, совсем не веря!
Делать вид, что верю, не умею.
Я всегда мечтала о доверии…
Но поверить в это я не смею.

Почему кристальных нет людей?
Почему все лживы, хитромудры?
День, как ночь, становится…Темней.
И не верю, что настанет утро.

Половину жизни прожила…
Но наивность так во мне осталась.
И в который раз я поняла:
В жизни нет того, о чем мечталось.

Как мне быть? Я очень одинока.
С кем, о чем теперь мне говорить?
Тяжела, трудна моя дорога…
Как ошибок мне не повторить?

***

Ненавижу себя от макушки до пяток.
Этот стих будет глуп, несуразен и краток.
Про людей некрасивых, неярких, ненужных.
Про людей без которых не грустно, не скучно.

Их не будут любить, разве только по-братски.
Жизнь пройдёт как весна: вся в делах, по-дурацки.
Их не вспомнит никто, ну оно и понятно…
«Да, ходил тут какой-то горбатый, невнятный…»

Посмотри мне в глаза. Ничего? Ну конечно.
Они тёмного цвета с тоскою аптечной…
Посмотри, говорю. Только в комнате пусто.
Я одна. Без меня не тоскливо, не грустно.

***

Был Млечный путь ночным окутан мраком,
Но свет его пронзил оковы туч.
Каймой узорной лёг на одеяло
И цитру осветил прозрачный луч.
Грустит в саду холодном орхидея,
Под ветром стонет старый мандарин.
И челоек вздыхает от печали.
Горит свеча. Он в комнате один

***

Я спал, и смыла пена белая
Меня с родного корабля,
И в черных водах, помертвелая,
Открылась мне моя земля.

Она полна конями быстрыми
И красным золотом пещер,
Но ночью вспыхивают искрами
Глаза блуждающих пантер.

Там травы славятся узорами
И реки словно зеркала,
Но рощи полны мандрагорами,
Цветами ужаса и зла.

На синевато-белом мраморе
Я высоко воздвиг маяк,
Чтоб пробегающие на море
Далеко видели мой стяг.

Я предлагал им перья страуса,
Плоды, коралловую нить,
Но ни один стремленья паруса
Не захотел остановить.

Все чтили древнего оракула
И приговор его суда
О том, чтоб вечно сердце плакало
У всех заброшенных сюда.

И надо мною одиночество
Возносит огненную плеть
За то, что древнее пророчество
Мне суждено преодолеть.

***

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой…
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены…

Сегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльця
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Хорошо бы собаку купить.

***

Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье — все готовы:
Никто не хочет грусть делить.

Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как судьбе послушно,
Года уходят, будто сны;

И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой,
И вижу гроб уединенный,
Он ждет; что ж медлить над землей?

Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселится,
Чем о рождении моем…

***

Стою у власти, душой одинок,
Владыка земной красоты.
Ты, полный страсти ночной цветок,
Полюбила мои черты.

Склоняясь низко к моей груди,
Ты печальна, мой вешний цвет.
Здесь сердце близко, но там впереди
Разгадки для жизни нет.

И, многовластный, числю, как встарь,
Ворожу и гадаю вновь,
Как с жизнью страстной я, мудрый царь,
Сочетаю Тебя, Любовь?

***

Я никогда так не был одинок,
Как на груди твоей благоуханной,
Где я постиг невольно и нежданно,
Как наш удел насмешливо-жесток:
Уста к устам, в блаженстве поцелуя,
Ко груди грудь мы негою полны,
А между тем, по-прежнему тоскуя,
Как у врагов, сердца разлучены.
Мы далеки, мы чужды друг для друга:
Душе с душой не слиться никогда,
И наш восторг, как смутный жар недуга,
Как жгучий бред, исчезнет без следа.
Мне за тебя невыразимо грустно,
Ты тихо взор склонила предо мной,
И, нашу боль скрывая неискусно,
Мой бедный друг, как жалки мы с тобой..

***

Среди людей, я средь — чужих…
Мне в этом мире не до них,
Как им, в борьбе и шуме дня,
Нет в жизни дела до меня…

В дороге дальней им, как мне,
Тужить, блуждать наедине…
Мне в мой простор, в мою тюрьму,
Входить на свете одному…

Пока в пути не встанет грань,
Нам всем томительную ткань
Рукою сирой в жизни ткать —
Душою замкнутой алкать…

Звучит по разному у всех
Один и тот же стон и смех,—
На всех ткачей один станок,
Но каждый сир и одинок…

***

Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.

***

Он идёт неспешным шагом
Следом за своей тоской,
Никого с ним нету рядом,
Машет он судьбе рукой.

Но она его не видит,
Чем-то важным занята,
Он кричит – она не слышит,
Как безмолвна темнота…

Вроде, вот она, осталось
Сделать один верный шаг,
Но судьба уже умчалась,
С ним теперь лишь только страх.

Одиночество сжирает,
Поглощает суть его,
За собой мосты сжигает,
Оставляя без всего,

Что когда-то близким было,
От чего он был раним.
Почему же всё уплыло,
Почему бредёт один.

Поздно задал он вопросы,
Не найти на них ответ.
От тоски иссякли слёзы,
Растворился его след.

***

Этот мир не для меня.
Мне трудно выживать средь бела дня
И кажеться всю жизнь меня никто не понимал.
А нет, не кажется, я сам себя поднял.
Осенний ветер гонял по асфальту окурки,
Следа застывших слёз на чёрной куртке.
Я на левой руке провожу ногтями по венам.
Наверно я не один такой, не первый.
«Я никогда не буду с вами, никогда?»
Я промолчу, услышав ожидаемое «да».
Холодный дождь слутит по лужам.
Нет, никому я такой не нужен.

***

Поверь мне:- люди не поймут
Твоей души до дна!..
Как полон влагою сосуд,-
Она тоской полна.

Когда ты с другом плачешь,- знай:
Сумеешь, может быть,
Лишь две-три капли через край
Той чаши перелить.

Но вечно дремлет в тишине
Вдали от всех друзей,-
Что там, на дне, на самом дне
Больной души твоей.

Чужое сердце — мир чужой,
И нет к нему пути!
В него и любящей душой
Не можем мы войти.

И что-то есть, что глубоко
Горит в твоих глазах,
И от меня — так далеко,
Как звезды в небесах…

В своей тюрьме,- в себе самом,
Ты, бедный человек,
В любви, и в дружбе, и во всем
Один, один навек!..

***

Я задумался и — одинок остался;
Полюбил и — жизнь великой степью стала;
Дружбу я узнал и — пламя степь спалило;
Плакал я и — василиски нарождались.

Стал молиться я — пошли по степи тени;
Стал надеяться и — свет небес погаснул;
Проклял я — застыло сердце в страхе;
Я заснул — но не нашел во сне покоя…

Усомнился я — заря зажглась на небе,
Звучный ключ пробился где-то животворный,
И по степи, неподвижной и алкавшей,
Поросль новая в цветах зазеленела…

***

Темнеет. В городе чужом
Друг против друга мы сидим,
В холодном сумраке ночном,
Страдаем оба и молчим.

И оба поняли давно,
Как речь бессильна и мертва:
Чем сердце бедное полно,
Того не выразят слова.

Не виноват никто ни в чем:
Кто гордость победить не мог,
Тот будет вечно одинок,
Кто любит,- должен быть рабом.

Стремясь к блаженству и добру,
Влача томительные дни,
Мы все — одни, всегда — одни:
Я жил один, один умру.

На стеклах бледного окна
Потух вечерний полусвет.-
Любить научит смерть одна
Все то, к чему возврата нет.

***

Я по утрам, как все, встаю.
Но как же мне вставать
не хочется!
Не от забот я устаю —
я устаю от одиночества.

Я полюбила вечера
за то, что к вечеру, доверчиво,
спадает с плеч моих жара —
мои дела сдаются к вечеру.

Я дни тяжёлые люблю
за то, что ждать на помощь некого,
и о себе подумать некогда.
От трудных дней
я крепче сплю.

Но снова утро настаёт!
И мне опять —
вставать не хочется
и врать, что всё —
наоборот:
что я устала —
от забот,
что мне плевать
на одиночество.